«И только память, только память

Не запретить, не расстрелять»* Из школьного курса истории СССР 37-й год запомнился мне, пожалуй, только парой абзацев о том, что НКВД активно выявлял вредителей и изменников Родины. А со страниц учебника о культе личности Сталина и вовсе лаконично – «были перегибы». Читинка Вера Прокопьевна Астафьева попросила меня рассказать историю её семьи, пострадавшей во время большого кровавого террора.     «Не понимаю, как можно эту тему обходить стороной. Её как-то тихо сторонятся историки, не особо тиражируют газеты. Но сам факт гибели сотен тысяч людей, безвинно сгинувших в угоду непонятным лозунгам, до сих пор не даёт мне покоя. Может, потому мне так больно, потому что погибли мои родственники, мой родной дед. И в моём родном селе в Чернышевском районе много знакомых, у которых сгинули родственники», – говорила она. Из общения со старожилами Улёт знаю, что и у нас в районе безжалостным катком репрессий были раздавлены целые семьи. Потому и решила опубликовать нашу беседу. Ведь любая нация жива только тогда, когда она знает и помнит свою историю.     «Я увлеклась генеалогией, захотелось составить родословную нашей семьи для внучки, – с горечью рассказывает Вера Прокопьевна. – Нарисовала два кружочка: её родители, её деды и… всё. Родословная кончилась. Как метлой вычистили наш род, отцовский, материнский. Стала я искать причины, почему это произошло. Самое страшное, что многие даже не подозревают всего того ужаса, который крылся за фразой «мой отец (дед) был репрессирован».     Нас несколько подружек-землячек. И у всех в родове – горькие страницы о репрессиях. Нашего деда посадили за то, что он якобы говорил о скорой кончине советской власти».       «Ареста мамы не прощу»
    Вот как о репрессиях писал отец Веры Прокопьевны, Прокопий Романович Запов (текст рукописи предоставлен Верой Прокопьевной).     «18 ноября 1937 года ночью был арестован наш отец, Запов Роман Виссарионович, неграмотный конюх колхоза «Красный партизан» села Мильгидун. Осталось шесть сыновей и дочь. Дочери было всего два года. Мама, Зоя Андрияновна, взвалила на себя всю работу по дому – пахала на лошадях, боронила, возила долготьём лес.     В деревне забрали и других мужиков. Но их ждали. Сетки-авоськи с горбушкой хлеба и сменным бельём каждый вечер вешали на угол амбара в надежде, что, может, хоть кому-то удастся уйти…     Зоя Андрияновна работала, стараясь (детей надо было кормить). Получала премии, благодарности. Вряд ли кто больше её вязал снопов. Дети старались помогать матери – ставили петли, капканы на зверьков, а потом сдавали шкурки.     Началась война. Троих сыновей призвали на фронт. Старший, Иван, получил тяжёлые ранения, привезли с фронта домой. Дома прожил недолго, его оперировали несколько раз. После очередной операции умер.     Павел работал в войну в тракторной бригаде, но потом «броню» сняли, Павел погиб в 1943 году в Орловской области». (Сам Прокопий воевал на Восточном фронте, прослужил 7 лет)».     И вот, когда Прокопий Запов вернулся с востока, то узнал, что в 1948 году его мать забрали и увезли за то, что она вместе с другими бабами осмелилась спросить, где мужики, которых забрали в 1937 году. Собрались, говорят, несколько женщин, у которых мужей забрали, стали спрашивать, где они. С войны-то мол, приходят, кто без руки, кто без ноги. А где наши-то? Это показалось бунтом и всех… «зачистили». Подъехали на конях, с оружием, усадили мать на телегу и, побросав кое-какие вещички, увезли под конвоем, сначала – в тюрьму. Несколько дней она мучилась неизвестностью. Из деревни приходили земляки, трое суток подряд пытались вызволить. Пришёл и отец арестованной Андриян Никитич. Кашлял, со слезами вопрошал: «Внуков-то за что мучают?» (с нею пошли в ссылку два младших сына и дочка). А потом успокаивал, как мог: «Солнце везде одинаковое – обогреет».     Отслуживший Прокопий было совершенно убит известием о матери. Сам факт, что это произошло после войны, победа в которой далась огромными потерями (в том числе и из семьи Заповых трое воевали), и мать этих воинов забирают в лагерь, его совершенно раздавил. За что? Он собрал справки, выписки о награждениях, подарках матери как передовику и отправил в Москву. Не прошло и месяца, как получил копию документа, который отправили из Москвы в управление ссыльных в Якутию, на прииск Домра. В нём было указано: «Запову Зою Андрияновну освободить со снятием меры наказания».     Родительский дом Зои Андрияновны Заповой в селе Алеур тоже не обошла беда. Отец её Андриян Никитьевич Сверкунов и мать Мария Елизаровна вырастили 11 детей – 6 сыновей и 5 дочерей. В 1937 году взяли под арест и расстреляли сына Василия. Сослали тётку Анну Андрияновну. А на полях сражений погибли двое Сверкуновых – Александр и Степан. Ещё один, Николай, пришёл с войны без ноги.     А о том, что Романа Запова (деда моей собеседницы) расстреляли, его сыну Прокопию рассказал пришедший из лагерей человек уже в шестидесятых годах. Вера Прокопьевна вспоминает: «Помню, его не впускали ни в один из домов, а беседовали с ним в задворках, за домом. Все боялись, чтоб не усмотрели в этом связь. Так вот этот человек сказал, что Роману Запову ещё повезло, что сразу расстреляли. Потому что там, где они отбывали срок, был настоящий ад. «Ты вот сейчас несёшь свиньям в ведре. Это нам был бы пир. Я выжил только потому, что хочу, чтоб люди об этом узнали. А ты не переживай, что твоего отца сразу к стенке. Такой ад не все выдержали – умирали там».       А было так
    – Один из родни служил в те годы в милиции и под большим секретом написал тогда записку родным, что когда арестованных везли из Чернышевского района в Нерчинск, оттуда сообщили, что тюрьма переполнена. И их просто вывели в чисто поле и расстреляли вообще без суда и следствия.     Записку эту разрешили прочесть уже в наше время.     Когда Вера Прокопьевна в наши уже дни изучала уголовное дело своего деда, увидела записку: «Арестованных в Чернышевском райотделе врагов народа зачесть в план по Чернышевскому райотделу». То есть в милиции был план и райотделы старались не отстать друг от друга...     – Отец мой, – продолжает Вера Прокопьевна, – смирился с гибелью отца. Но ареста мамы так и не простил власти до самой своей смерти. А вообще, страх, вбитый в головы людей в то время, был настолько силён, что даже моя 60-летнаяя сестра, когда возникла необходимость сбора документов о репрессиях, умоляла Прокопия никому не рассказывать о репрессированном отце. Прошло больше 50 лет, а она всё ещё боялась.     Уголовное дело своего деда я изучала в несколько приёмов. Не могла спокойно читать. Уходила домой, чтобы подлечить нервы. Потом возвращалась и снова читала. Часть бумаг от меня закрывали листами. Почему? Неужели думают, что я пойду искать родных тех, кто написал донос, или кто свершил расстрел? По прошествии стольких лет уже не может быть тайн. Должны быть раскрыты фамилии жертв и палачей.     Изучая историю деда, вышла на совершенно страшные истории, которые происходили в родной для меня Читинской области.       Рельсы на костях и крови
    Об истории одной семьи (Зубаревых со станции Ингода) я рассказала на страницах районной газеты. По сей день семье не было ясно, в чём была вина человека, с 1907 года строившего железную дорогу, мосты, станции и вдруг ставшего «врагом народа». Книга «Забвению не подлежит. Книга памяти жертв политических репрессий 30-х годов ХХ века на Амурской и Забайкальской (им. В.М. Молотова) железных дорогах» пролила свет на эту историю. Историк Александр Баринов установил, что на Забайкальской и Амурской железных дорогах, с 1959 года составляющих одну магистраль, жертвами политических репрессий с 1920-х по 1950-е годы стали 4023 железнодорожника.     Издание содержит список из 1265 (!) железнодорожников, приговорённых к высшей мере наказания – расстрелу, а также список из 70 имен тех, кто погиб во время следствия, не выдержав пыток и не дожив до вынесения приговора.     «Архивные дела политического отдела дороги донесли до нас, – писал на страницах «Забайкальской магистрали» (№ 24 от 19 июня 2008 года) известный читинский краевед и журналист Юрий Нестеренко, – что за второе полугодие 1937 года по службам управления «разоблачено врагов по категориям: шпионы и связь со шпионами – 5 человек, белогвардейцы и кулаки – 177, троцкисты и зиновьевцы – 19, аферисты – 29, чуждые и враждебные элементы – 95».     Газета «Забайкальский рабочий» 8 октября 1937 года, рассказывая о выездной сессии военной коллегии Верховного суда СССР, сообщила, что на её заседании 117 железнодорожников приговорены к расстрелу. И приговор был исполнен. Газета поместила весь список несчастных – от начальника паровозной службы до рабочих депо, а также командиров и работников других хозяйств. Стоит напомнить, что в Читинской области пик репрессий был связан с появлением здесь 1-го секретаря обкома ВКП (б) Ивана Муругова и начальника УНКВД Георгия Хорхорина.     Среди этих 117 человек – А. Игнатки. Его сын Юрий позже писал: «Физические истязания дополнялись моральными. Допросы шли по методике «конвейера», когда один следователь сменялся другим, а подозреваемый допрашивался без перерыва по трое-четверо суток. Порой за «гуманные» посулы «не трогать семью» арестованный соглашался подписать всё, что угодно».     Читать это без боли сердечной просто невозможно. Толчком же к репрессиям на КВЖД в 1936–1937 послужила авария на железной дороге, которая позволила причислить практически всех работающих к вредителям, участникам антисоветского заговора и шпионам. Лично меня поразило то, что после таких испытаний люди не отвернулись от своей Родины, а, сомкнув поредевшие ряды, пошли защищать её от фашизма и снова отдавали свои жизни.     Жён арестованных железнодорожников (и не только) позднее направляли в Акмолинский лагерь жён изменников Родины в Казахстане («А.Л.Ж.И.Р»). О нём – отдельная история. Интересен такой факт: среди узников лагеря оказались двенадцать женщин, которые попали туда за православное вероисповедание. Женщины безропотно претерпели муки заключения и со смирением склонили свои головы в час смертный. 20 апреля 1942 года судебной коллегией по уголовным делам одиннадцать из них приговорили к расстрелу. Двенадцатая – Иустина Матвеевна Меланич – была осуждена к 10 годам лишения свободы. Скорее всего, она умерла во время отбывания срока. Православной церковью они были причислены к лику святых.       Вселенский ужас и страдания
    Но вернёмся к Вере Прокопьевне.     – Собиралась переехать к детям в Иркутск, – говорит она. – И в 2015 году впервые узнала о Пивоваровском захоронении невинно расстрелянных людей под Иркутском, потому что о сохранении этого скорбного места было много информации. В планах области было строительство новой взлётной полосы для аэропорта «Иркутск». Большая часть территории достопримечательного места отводилась под реконструкцию аэропорта. Общественникам удалось не допустить кощунства над останками мучеников. В защиту места захоронения были вовлечены международные общественные организации, жители Иркутска, Иркутского района, Улан-Удэ. Под обращением к президенту В.В. Путину о пересмотре планов аэропорта «Иркутск» было собрано около трёх тысяч подписей. В книгах «Жертвы политических репрессий Иркутской области: память и предупреждение будущему» имеются сведения о 11407 гражданах 52 национальностей, расстрелянных в Иркутске (сведения неполные), которые предположительно упокоены на Пивоваровском захоронении.     Это кладбище, открытое 11 ноября 1989 года, стало первым в стране официальным кладбищем жертв политических репрессий. Многих забайкальских репрессированных расстреливали в Иркутске, и, предположительно, их останки покоятся и там.     В 1937 году каждая республика, край и область получали план на подлежащих репрессии: по первой категории – к расстрелу, и по второй – к заключению в лагеря сроком от 8 до 10 лет. 31 января 1938 года ЦК ВКП (б) утверждены дополнительные лимиты по обеим категориям. План для Восточной Сибири был 5000 человек (1000 – к высшей мере наказания). Но «стахановского рвения» никто не отменял – цифры были многократно превышены. За два года в Иркутской области были осуждены 40500 человек!     Всего решением печально известных «троек» НКВД к высшей мере наказания были приговорены более 20 тысяч жителей Иркутска и Иркутской области. Большая часть приговоров была приведена в исполнение в областном центре в подвалах здания УНКВД на улице Литвинова, 13, а также во внутренней тюрьме НКВД на улице Баррикад, 63. Затем тела убитых вывозились на спецзону в район Пивоварихи.     Памятные таблички родные помещают на Стену скорби. Больше всего табличек с вопросом, мучающим людей десятилетиями: «За что?»       Больно, но надо помнить и знать
    В Забайкальском крае, по мнению Веры Прокопьевны, поисковая работа с архивами ФСБ ведётся крайне слабо. Далеко не все пытаются найти следы родных. Иногда и искать некому – целые семьи сгинули в безызвестности. В Забайкальской общественной организации «Память сердца» работают на общественных началах в большей части уже люди в возрасте. Их немного.     Вера Прокопьевна вплотную начала работать с общественниками Иркутска, познакомившись с руководителем Иркутского областного отделения Российской ассоциации жертв политических репрессий Ниной Николаевной Вечер, которая охотно делится своими немногими успехами. В 2016 году организация стала призёром конкурса «Губернское собрание общественности». При финансовой поддержке губернатора С.Г. Левченко выпущена книжка о Пивоваровском захоронении «Остаться в памяти», которая передана во многие регионы, в том числе и в Читу.     В 2017 году организация стала призёром конкурса Фонда президентских грантов. В рамках проекта «Возвращение чести репрессированным Иркутской области» организована передвижная выставка, с которой Н. Вечер и её муж А. Куликаускас ездят по Иркутской области. Также в настоящее время организация выполняет совместный проект с Международной ассоциацией солидарности и демократии «Мы» (г. Вильнюс). По проекту «Не вернувшимся – память» обустраивается захоронение ссыльных литовцев в п. Центральный Хазан Зиминского района Иркутской области. Финансирует проект «Фонд культуры Литвы».     «Не может быть беспамятства о временах гибели невинных людей в истории нашего государства. Такие страницы забывать преступно. Об этом надо говорить, помнить, чтоб такого не повторилось снова, – говорит Вера Прокопьевна. – Нужно, чтобы этим занималась и молодёжь; например, чтобы студенты исторических кафедр работали в архивах, уточняли списки репрессированных.     Историю нашу замалчивают, переписывают, стирая и пряча не страницы – стирая память людскую. Забудем мы это, и грош нам тогда цена. Помни это. Будь человеком».           Елена Чубенко     *Строки из стихотворения Н. Марчука
 
По теме
В целях подготовки к пожароопасному сезону 2024 года для предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, связанных с природными и техногенными пожарами,
В дежурную часть МО МВД России ««Петровск-Забайкальский»» поступило заявление от 37-летнего жителя села Малета о том, что неизвестный угнал автомашину «Тойота Марк 2».
Прокуратура Тунгокоченского района поддержала в суде государственное обвинение по уголовному делу в отношении 26-летнего жителя села Верх-Усугли.
С наступлением устойчивой теплой погоды, к сожалению, на территории краевого центра участились случаи пожаров сухой травы мусора.
   В октябре 2023 года двоюродные братья, выпив несколько литров пива и отправившись по своим делам в соседний населенный пункт, приобрели там еще пива, распив его в лесу, решили покататься на машине,
      В производстве Александрово-Заводского районного суда Забайкальского края находится объемное уголовное дело в 26-ти томах в отношении шестерых жителей Забайкальского края, которые обвиняются в тайном хищении имущества,
Следователи Могочинского межрайонного следственного отдела следственного управления СК России по Забайкальскому краю завершили расследование уголовного дела в отношении мастера строительно-монтажных работ одного из общес
В Краевой клинической больнице проведено обучение для ответственных за противопожарную безопасность - ГУЗ ККБ Первый заместитель председателя Всероссийского добровольного пожарного общества по Забайкальскому краю Евгений Вологдин рассказал руководителям структурных подразделений о требованиях российского законодательства в отнош
ГУЗ ККБ
Заболевания сетчатки и зрительного нерва могут привести к потере зрения - ГУЗ ККБ К ним относятся: глаукома, диабетическая ретинопатия, макулярная дегенерация, дистрофии сетчатки, злокачественные и доброкачественные новообразования в структурах глаза, тромбы коронарных артерий или центральной вены глаза,
ГУЗ ККБ
Врач-кардиолог ответит на вопросы забайкальцев о заболеваниях сердца в ходе горячей линии «Позвоните доктору» - Министерство здравоохранения Горячая линия «Позвоните доктору» пройдет 29 марта с 14.00 до 15.00. Врач-кардиолог краевой клинической больницы Алексей Пронин ответит на вопросы забайкальцев о профилактике, диагностике, лечении заболеваний сердца,
Министерство здравоохранения
Учил видеть прекрасное в обыденном - Агинская краевая библиотека 31 марта исполнилось бы 85 лет художнику, педагогу, Отличнику народного просвещения РФ, Заслуженному деятелю искусств Забайкальского края Доржи Гомбоевичу Гомбоеву.
Агинская краевая библиотека
Я приду лучом рассвета...    - Город Чита Так называется поэтический сборник Людмилы Мутовиной, презентация которого состоялась недавно в библиотеке №23 города Читы.
Город Чита
Книжная выставка «Читаем Граубина вместе» - Агинская краевая библиотека Краеведческая литература — это особая литература в фондах библиотек, благодаря которой можно узнать историю, познакомиться с писателями и поэтами своего края, своей малой родины.
Агинская краевая библиотека